Три начала

Завтра утром, на холодной октябрьской зорьке, с деревенской колокольни поплывет в долину Дона звон. И возвещать он будет не только о начале воскресной службы, но и о том, что одним человеком на земле стало больше. Во вторник, 19 октября 2010 года, в деревне родился Димка.

Звонить будут Леха и Лариска, Леха – потому что он звонарь, а Лариска – потому что жена звонаря, а еще потому, что это именно они встречали новенького человека Димку на пороге в этот мир….

НАЧАЛО ПЕРВОЕ

Лариска – очень спокойное существо с веселыми глазами. Возится с растениями и укрывает пчел на зиму, занимается йогой и медитирует в саду у подножия холма, иногда прерываясь, чтобы дать грудь младшей дочери - годовалой Таше. Вместе с мужем Лариса уехала из города в село, купила часть дома-развалюшки, и уже третий год живет здесь. Муж ее, Лешка, стал звонарем в сельском храме. Каждая служба для них как праздник. Они жить не могут без колокольного звона. Вместе они сыгрались так, что из окрестных сел приезжают специально послушать колокола. А когда они только познакомились, никто из них не подозревал, что бурная история любви приведет их сюда и даст им двух дочерей…

- Рожать тебе нельзя. Ты беременность не перенесешь, не то, что роды, останешься лежачей, ходить не сможешь. – это говорили Лариске врачи с отрочества, глядя в карту с ее диагнозом: коксартроз и врожденная дисплазия обоих тазобедренных суставов. Какое-то время Лариска им верила. А потом влюбилась. И однажды ночью в горячем Крыму, - она точно помнит, какая это была ночь, - в ее животе зародилось дитя. И Лариска решила рожать. А Лешка ее поддержал.

По мнению врачей это было безрассудство. И, конечно, такую отчаянную больную отправили на плановое кесарево. Первое апреля – веселый денек для явления на свет девочки Саши. Потом было трудное восстановление после операции.

- Я точно знала, что ходить буду, и все со мной после рождения ребенка будет хорошо, - говорит она и улыбается.

И верно – никаких особых сбоев в работе организма после родов не появилось. А потом Лариска влюбилась в холмы и кручи одного села на юге Воронежской области. И они с мужем и дочкой оставили город.

НАЧАЛО ВТОРОЕ

В селе уже жило несколько переселившихся из города «естественников» - семей с детьми. И большинство этих детей были рождены дома.

- Я увидела других детей и других родителей и поняла, что домашние роды творят чудеса. Женщины, родившие самостоятельно, проходят очень важный путь. Эти матери сильно отличаются от тех, кого «разродили» в роддоме. Я чувствовала, что эта женская сила мне пока не доступна. Я тайну эту не потрогала, а мне хотелось.

Примерно два года назад мы с Лешкой обнаружили, что у нас завелся «новогодний подарочек», и я снова беременна.

Решение о том, что никакого кесарева в этот раз не будет, пришло само собой. Всю беременность я гуляла по холмам, растила сад, занималась йогой прямо среди яблонь, смотрела на горизонт. Одним словом, дышала и наполнялась силой и красотой окружающего пространства.

Про помощь на родах договорились с подругой-соседкой, благо, у нее есть некоторый опыт. Это было 11 октября, год назад - с утра смотрю: пробка отходит. А подруга как раз собралась в поход к меловым горам на денек. И я ей говорю: иди, если что – мы тебя на машине заберем оттуда, это же недалеко.

Все срослось, как я хотела: в доме было полно гостей – выходные в деревне всегда повод собрать родню и друзей, приехал брат-близнец Сережка. И каждый был при деле: брат и муж строили крышу. Друзья-соседи возились по хозяйству и забегали на чай. Лишних людей на родах не бывает. К ночи начались активные схватки. Я повторяла симоронскую мантру: «Я та, кто рожает, смеясь, я та, кто смеется, рожая».

Милый мой играл для меня на барабане, брат улыбался и грел воду.

Все роды мы действительно смеялись. Страха, сомнений, мыслей насчет больницы не было.

Схватки шли с интервалом от 2 до 7 минут – каждая как оргазм. Попыталась лечь, но это было неудобно. Я устроилась на родовом стульчике, обложившись подушками. Леха рядом клевал носом. Я тормошила его: - Три спину. Двумя руками. Не спи, дорогой. И вдруг неожиданно начались сильные потуги. Я еще хотела у него спросить: - Что это!? Но не успела ... Наступил момент открытия и полного принятия всего. По силе это похоже на смерть, но прекрасно. Потом пошла голова. Страх был, но принимался и тонул в вере. Мозг действительно отключился - действовала природа. Я привстала, а потом резко опустилась вниз. Из меня вылетел водопад. Вода, кровь и ребенок. Я не помню, как милый мой сдирал с малышки «рубашку», но уже помню, как чмокнул в нос, что бы отсосать слизь. Я тоже нагнулась и облизала маленький твердый нос.

-Потряси, потряси его.

Малыш запищал. Лешка перевернул его спиной вверх, слегка потряс и положил на живот. Писк стал отчетливей. Я почувствовала, как горячий сухой воздух пошел и в мои легкие.

- Девка!

- Да.

- Ага, девочка.

Счастье есть. Воскресенье, пять утра, рассвет, начало новой жизни.

В восемь Лешке надо было идти в храм на службу - звонить. Он зашел за соседом, с которым тогда вместе звонили, тоже, кстати, отцом доморожденного мальчишки. И они двинулись к церкви:

- Ну что, пойдем, позвоним Отцу? Скажем: девчушка добралась хорошо, теперь будет жить у нас…

Ох и пели над селом колокола в это воскресное октябрьское утро!

НАЧАЛО ТРЕТЬЕ

А потом женился второй младший брат Лариски - Пашка. Привез себе жену Лену аж из далекой Башкирии. И кровь у нее наполовину русская, наполовину башкирская. Лена очень хорошо знает, что для нее полезно, а что нет. Когда она забеременела, она сперва старательно ходила в консультацию, даже пила какие-то таблетки. А потом на тридцатой неделе ее уложили на сохранение, сказали, что плацента очень старая. В больнице она пролежала ровно сутки: за это время дитя в животе начало сильно биться из-за капельницы, а потом на ее глазах от стимуляции перестал шевелиться и умер малыш в утробе девочки, которая приехала планово рожать. Этого Лене хватило, чтобы встать утром, выйти из роддома, взять такси и приехать в деревню к Леше и Ларисе, чтобы пожить спокойно и подумать, что делать дальше. С этого момента Лена начала интересоваться домашними родами. Ее никто не уговаривал – рожать дома нужно не всем. Зато вокруг постоянно гомонили доморожденные дети соседей и друзей. И делала первые шаги Ларискина Ташка. Лена посмотрела пару фильмов о естественных родах, прочла Одена и Дик-Рида, и решила рожать дома, все с той же соседкой.

- История повторилась, - говорит Лариска. – Ира, которая умеет принимать роды, уехала в Москву, и должна была успеть вернуться к началу. Но дитя решило иначе.

Как раз к девятнадцатому октября мы, наконец, закончили ремонт в ванной, поставили бойлер и сложили новую печку. Накануне Лена пришла ко мне и сказала: - Что-то я беспокоюсь. Поеду рожать в Воронеж, к свекрови. А в пять утра она явилась из соседнего домика уже со схватками. А моя младшая дочка, рожденная в этом же доме, показала на Ленин живот и рассмеялась. Это был хороший знак. Позвонили брату Паше, будущему папе, и он примчался из города. А Ира была на телефоне – она уже ехала из Москвы.

И стали мы рожать.

Я поняла, что родить самой, даже после кесерева – проще, чем принять дитя. Когда ты присутствуешь при рождении другого человека, это очень сильное ощущение. Где-то фоном – беспокойство, ведь я никогда не участвовала в родах. Но когда процесс у Лены пошел по нарастающей, я уже не думала ни о каких страхах.

К часу дня у Лены началось «не могу»: запросила «Скорую» и укол. – Даже если они приедут, они не смогут родить за тебя, - сказала я ей. – Будет только труднее при незнакомых людях.

Она смирилась. Это был момент полного понимания, и после него пришли, наконец, потуги.

Тут уже тужились вместе все вчетвером: Пашка держал Лену под мышки в ванной, я страховала промежность от разрывов, а Лешка стоял за дверью, слушал нас и плакал. Мы все плакали, и это не было слезами страха или горя.

А потом родилась в воду головушка, потом ручка. И вот человек выплыл из матери своей, я сняла портупейное обвитие и положила его к матери на живот.

Я поняла, что все должно было произойти именно так, как происходило, наверное, века назад: муж и жена рождают своего первенца, и не повитуха даже, а просто старшая женщина из рода мужа помогает ему прийти в мир. Я видела, что здесь, рядом с нами, в этой ванной, стоят праматери двух родов, пришедшие тенями посмотреть на рождение новой жизни, и Ленина мама, издалека благословившая дочь на домашние роды, и моя, которая очень боялась осложнений, и все же согласилась с решением Паши и Лены. Мы все смотрели на чудесного розового мальчика, и на крепкую красивую плаценту, и чувствовали, что счастливы.

Когда я рассказывала о том, что у нас произошло, моей маме, я почувствовала, что с ней тоже происходит глубокое исцеление. Она родила меня, родила двух моих братьев-близнецов, но ни разу не прожила свои роды. Она боялась этого процесса, очень беспокоилась за меня и Лену. И вот теперь, когда она узнала, что у нее новый внук Дима, и все прошло прекрасно, она счастливо плакала по телефону, а я думала о том, что женщины моего рода вернули себе какую-то важную часть своего естества, и теперь снова не боятся рожать.

Это было мое третье начало.

А недавно мне приснился сон. Там было множество детей, которые родились дома в нашем селе – и среди них моя Тая и новорожденный Дима. И они говорят друг другу: «Ну что, ждем еще двоих – и начинаем?». Я проснулась с ощущением, что эти новые дети стоят на пороге какого-то своего начала, сильного и важного.

Дорога Ларисы заняла шесть лет. От страха перед тем, что беременность и роды разрушат ее тело, до полного приятия своей природы. От кесарева сечения к сольному рождению второй дочери. От слепой веры в диагнозы – к естественным методам возвращения здоровья. И сын ее брата, родившийся в ее руки, открыл новую страницу в ее пути. Кто знает, каким он будет дальше, этот вечный путь женщины к самой себе, к наполненности и глубине, которые рождают саму жизнь.

Ирина Мальцева

Вернуться в раздел "Личный опыт"